Это предисловие к сборнику, которого нет. Возможно, он уже будет, когда вы будете это читать, но пока несколько попыток его составить потерпели неудачу. Отчасти я и пишу это предисловие с целью понять, как и зачем составлять сборник, и кто и зачем будет его читать.

Речь идет о сборнике буриме, то есть стихотворений на заданные рифмы. Игра в буриме известна давно, утверждается, что в нее играли еще при дворе Людовика XIV, а то и раньше. В России буриме сочиняли, по крайней мере, с пушкинских времен (В.Л.Пушкин), и до нашего времени (КВН). Интернетовская революция вызвала к жизни сетевую версию игры, о которой, собственно, и речь.

Я не буду вдаваться в технические подробности -- суть игры осталась той же самой: написать стихотворение на заданные рифмы. Отличие только в том, что две пары рифм компьютер выдает вам случайным образом, так что они никак не связаны между собой. Ну например:

интеграл/украл -- весть/месть

Это намерение, однако, до сих пор упиралось в непреодолимые препятствия. Во-первых, нет согласия в том, что именно считать лучшим. За вычетом небольшого числа буриме, практически единодушно признаваемых шедеврами, вкусы сильно различаются. Во-вторых, непонятно, как лучше организовать подборку: по авторам ли, по стилям, по сюжетам, по настроению. Разнородность и просто неохватный объем материала цепенят и парализуют: представительность сборника входит в противоречие с его цельностью. Наконец, самое главное -- нет ясного представения о том, на какого читателя рассчитывать, и что этому читателю интересно. Иначе говоря, как читать буриме -- как стихи, как словесные игры, или как-нибудь еще.

Вообще-то, буриме по происхождению -- чистая игра. Семантический кроссворд, по удачному выражению Романа Лейбова. Выданные вам четыре друг с другом никак не связанных по смыслу слова надо дополнить другими словами так, чтобы вместе получился связный текст. При этом надо уместиться в 4 не очень длинные строчки (в классическом буриме), и соблюсти стихотворную форму -- размер, как минимум. Принцип экономии средств требует найти естественные пересечения смысловых полей заданных слов и актуализировать эти пересечения -- поэтому кроссворд, плетенка.

Как связать вместе слова "интеграл", "украл", "месть" и "весть"? Ну, семантические поля 2-го и 3-го пересекаются где-то в криминалистической области, например кража - преступление - наказание - месть. У "вести" спектр значений так широк, что ее вплести нетрудно: преступление - весть (о нем). А вот что делать с интегралом? Прямые значения (площадь под кривой, значок в виде вытянутой буквы S и т.д.) лежат очень далеко от уже наметившихся пересечений, а переносных у него нет. Как же быть? Смотрите, что делает мастер:

     Буриме No. 368
	     Начинающий химик.
     О, гадюки на камне кривой интеграл!
     Разнеси, мой газетчик, по улицам весть:
     Я цианистый калий из банки украл,
     В темноте я готовлю кровавую месть.
			     -- А.Лопиталь-Барановский. 

Интеграл - кривая - змея - яд - цианистый калий - отравление - месть - преступление - весть о нем. Решение задачи (кроссворда) достигается через поэтический троп: сравнение (гадюки со значком интеграла) и метонимия (змея, как символ отравителя). Так игра переплетается с поэзией. Более того, так игра тянет за собой поэзию.

Но если идеал буриме -- "настоящее стихотворение", то зачем, спрашивается, вообще нужны заданные рифмы? Они, казалось бы, стесняют свободу самовыражения так, что это напоминает бег в мешках или произнесение речи с камешком во рту. Демосфен, по преданию, занимался этим (не бегом в мешках, конечно) для тренировки, и некоторые буриме, действительно, так и пишутся -- как музыкант играет этюды, для совершенствования техники (в чем есть свой интерес и прелесть). Но дело не только в этом.

Решение формальных задач и экономия средств -- два важных признака стихотворения вообще. Зачем считать слоги в строчках и рифмовать? Только ли затем, что "так красиво"? С какой целью Шекспир и Петрарка загоняли лирические стихи в прокрустово ложе сонета? Почему Пушкину вздумалось писать "Евгения Онегина" онегинской строфой? Ведь это тот же бег в мешках. Лотман, кажется, замечал, что если бы не онегинская строфа, мы бы недосчитались многих лиричeских отступлений в "Онегине". "Ведь рифмы запросто со мной живут; // Две придут сами, третью приведут" -- писал Пушкин в "Домике в Коломне". "Приведут", заметьте, третью, и значит, надо исхитриться ее в строчку вставить. Чем не буриме?¹) Необходимость соблюдать формальные ограничения влияет на ход мысли; явившаяся непрошенной рифма сбивает стих на незапланированное лирическое отступление; голь на выдумку хитра; бег в мешках неожиданно оборачивается балетом.

Использование рифм, заданных вам со стороны, доводит до логического завершения этот аспект стихосложения. Необходимость сочетать чужеродные или вовсе несочетаемые слова в тесном пространстве четырех строк при удачном стечении обстоятельств (вдохновение) раскрепощает воображение и порождает такие образы и метафоры, которые без этого, может быть, и не возникли бы. Этого может, конечно, и не произойти. Но и в "свободных" стихах часто бывает, что строчка притянута за уши к рифме, или наоборот, качество рифмы принесено в жертву смыслу или грамматике.

И все-таки, где-то должна быть грань, за которой формальные ограничения превращаются действительно в прокрустово ложе -- не слишком ли сильно давит необходимость использовать заданные слова? Однозначно отрицательно, конечно, ответить нельзя -- разные бывают обстоятельства. Но если поискать, можно найти и другие жанры, кроме буриме (слово "жанр" употребляется здесь в расширительном значении), в которых подобные ограничения в ходу. В классическом лимерике задан формат первой строчки, в частности, она, как правило, заканчивается географическим названием. В японских хокку (хайку) обязательно должны присутствовать "киго" -- слова из некоторого ограниченного набора, прямо или косвенно обозначающие времена года.

Сочинение буриме бывает сродни детективному искусству, воспетому Конан Дойлем и его последователями. Вначале перед вами горстка разрозненных фактов, никак не связанных друг с другом, а то и вовсе противоречивых. Но вы знаете, что это отдельные фрагменты какого-то целого, которое надо восстановить, и тогда, как по волшебству, все встает на свои места. Микеланджело говорил, что вырубая фигуру из камня, он только удаляет все лишнее. Здесь процесс противоположный, но чем-то все же родственный: нужно восполнить недостающее (хочется сказать "утраченное"), не привнося ничего лишнего.

В области пластических искусств лежит и самая, пожалуй, близкая аналогия буриме, которую мне удалось найти -- скульптуры из коряг. Каждому мало-мальски наблюдательному человеку, наверное, случалось найти сучок, ветку или корень, похожие на человечка, дракона, медведя, и подивиться сходству, даже притащить домой и поставить на полку. Конечно, чаще всего такая находка требует отделки -- где-то подрезать, где-то отполировать -- чтобы фигура, только выглядывающая из коряги, вышла наружу и заиграла. Так же и с буриме. Случайный набор рифм -- корявый сук, в котором надо увидеть потенциальную скульптуру. А случайность придает ему статус почти природного, органического объекта.

Вообще-то, ведь нет резкой грани между "просто" деревянной скульптурой и фигурой из коряги. Художник всегда использует направление волокон, расположение сучков, окраску и прочие индивидуальные особенности данного конкретного куска дерева. Материал не диктует движения резца, но и не дает ему полной воли. Точно так же и материал, с которым работает поэт, -- язык -- чему-то сопротивляется, а что-то сам подсказывает. Принципиальной разницы между обычным стихом и буриме нет, дело только в степени заданности.

Стихи возникают по-разному. Из ритма (как описывал Маяковский), из образа, наблюдения, метафоры, из одной удачной строчки или даже рифмы. Как правило, читателю не очень важно, как именно было написано стихотворение, и как правило, мы об этом и не знаем. Но иногда благодаря исследователю удается узнать, из какого именно матерьяльца сделан стих, и это всегда интересно. Из того, что плебейское происхождение буриме из случайной рифмы не скрывается, вовсе не следует с необходимостью, что это пустая игра. "Когда б вы знали..."

Красивая игра никогда не бывает пустой. И если бывают сборники лимериков, басен или хокку, почему бы не быть сборнику буриме? Соотношение игры и поэзии в удачных буриме бывает разным. Одни можно читать, не обращая внимание на рифмы, прелесть других именно в том, как рифмы укрощены, большинство же лежит между этими двумя крайностями. Поэтому лучше всего читать всякое буриме дважды: сначала не глядя, что было задано автору, а потом -- поглядев. Если повезет, вы получите вдвое больше удовольствия. Желаю удачи.