И снится Ивану сон, что он не Иван, а...Степан

Тезей катался на рассохшейся гондоле,
И рифмы сыпались, как яблоневый цвет.
Собачий лай и хохот дитяти в подоле
Сопровождали сей изысканный  предмет.

Тристан и прежде не чурался гуманизма,
И искушая хлебной крошкой голубей,
Не рвал их после, как аорту аневризма,
И не давил, как Пересвета Челубей.

Тарзан промчался на старинной колымаге,
Звездинки плыли, словно в сказке, голубы.
И проступали на серебряной бумаге
прозрачно-призрачные линии судьбы.