Subject: The Promised Land (1/1)
Date: 04/09/1996
Author: Vladimir Smirnov
ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
Путевые
заметки.
Чем больше ездишь по миру, тем больше
убеждаешься, что он катится ко всем чертям.
Сей
грустный вывод я в очередной раз сделал, побывав в Израиле. То есть
я не имею в виду, что конкретно Израиль катится к чертям
быстрее, чем кто бы то ни было еще. Дело в том, что, например, с
Россией все давно уже понятно. С Америкой, в общем тоже. Но тут,
вроде бы, страна самого умного народа в мире... и то. Досадно,
господа. Больно и обидно...
...Толстый Боинг-767
подлетает к аэропорту имени Бен-Гуриона. Я смотрю через его окно на
окружающее пространство. Фантастика. Море. Пальмы.
Чайки. Солнце, воздух и вода. Страна, которая есть вопреки
всему. Страна народа, у которого не было страны почти 2000
лет.
"Постой-ка, Вова. Что значит - самого
умного народа в мире? Ты действительно так считаешь? Что это -
исконно русский комплекс неполноценности? Подавляемый таким образом,
опять-таки исконно русский, антисемитизм? Или еще
что?"
Нет, в самом деле. Допустим, что некую группу
белых мышей поместили в совершенно несвойственные белым мышам
суровые условия. А контрольную группу оставили, где была. Что с
этой (первой) группой произойдет через сотню поколений, если она не
вымрет совсем? Будет ли она лучше, чем все прочие мыши? И да, и
нет. Вроде и лучше - и шерстка погуще, и зубки поострее, и глазки
поосмысленнее. А вроде и нет - потому что если их по окончании
эксперимента поместить обратно в свойственную мышам среду, то
постепенно они станут такими же, как и все прочие...
(Или
не станут? Чего там продажная девка капитализма по этому поводу
говорит?)
* * *
Автобус едет по направлению к Иерусалиму. Вокруг - желто-серые
бугры, камни. Растения, которые я раньше видел исключительно в
цветочных горшках: пальмы, кактусы. Апельсины.
Дорожные
знаки - помесь российских и американских. Знак "СТОП" -
открытая ладонь на красном фоне. (Да-с, г-н Яцковски, именно на
красном, а не на желтом, как вы утверждали, обьясняя это
"тягой жидов к желтому цвету"). Так вот, собственно,
вопрос: почему во всех странах этот дорожный знак представляет
собой надпись "СТОП", и только в Израиле - ладонь анфас?
Ответ таков: потому что в Израиле читают справа налево
:-)
Автобус делает очередной поворот, и я вижу
его. Кремового цвета стены и крыши на холмах. Вечный
город. Священный город. Пуп земли. Град Китеж.
Позже я понял природу этого чувства нереальности происходящего.
Ето было навязчивое ощущение того, что я - на
родине...
Неудивительно. Когда на улице обращаешься к
людям по-русски и тебе _отвечают_, естественно возникает
ощущение родины.
Даже скорее, ощущение, что я просто
переселился НЕ В ТУ СТРАНУ. Типа какого лешего я делаю в Канаде,
когда ОНИ ВСЕ ЗДЕСЬ...
Нет, даже не так. Как бы
вы назвали место, в которое попадают люди, когда кончается их
жизнь там, где они жили раньше? В которое попадают равно как ваши
соотечественники, так и люди из всех прочих вообразимых и
невообразимых стран мира, и все они разговаривают на _OLD_TONGUE_?
Где, как было сказано выше, горы, пальмы, чайки, (далее по тексту)?
Где склоны холмов и невероятно старые, завязанные в узлы оливковые
деревья помнят Иисуса Христа?..
"Да это рай
земной" - ты скажешь. Нет, не рай...
* *
*
Где нужно побывать, если вы в
Иерусалиме?
Ну, во-первых, есть Старый Город. Его
строили и разрушали многие: римляне, крестоносцы, турки, - и,
наконец, сами евреи: когда Иерусалим был отвоеван у арабов, часть
Старого Города была разрушена и отстроена. "Иерусалиму суждено
быть вечным городом, - сказал один из моих провожатых. - Те, кто
захватывают и разрушают его, отстраивают его заново."
Многие ранее известные мне факты оказались неверными по ближайшем
рассмотрении: например, то, что Стена Плача - вовсе не стена
разрушенного иудейского храма, и что Мечеть Омара, которая на
месте этого храма стоит - вовсе не мечеть и не Омара, а святилище
Краеугольного Камня (типа когда Аллах начал строить мир, то именно
етот камень он якобы заложил первым). Два вышеназванных
места - главные святыни иудаизма и ислама. Главная святыня
христианства, Храм Гроба Господня, находится неподалеку. Он построен
на склоне бугра, который, по мнению большинства христиан, и есть
Голгофа. Он огромен. Внутри него - место, где стоял крест, пещера,
где похоронили тело Христа (собственно Гроб), трещина в скале,
образовавшаяся, когда в Голгофу ударила молния.
Зайдите также в подземную пещеру, которая была источником воды
для города в древние и средневековые времена.
Еще в
Старом Городе есть катакомбы царя Давида. Я туда не попал - туда
пускают по 20 человек в день, т.к. своды разрушаются от
влажности. Это - самое древнее, что есть в городе, насколько мне
известно. Цитадель Давида построена не Давидом, а Иродом Строителем,
(тем самым, который избивал младенцев), как и Стена Плача и городские
стены.
Много там еще чего есть, в Старом Городе. Как и
вне его.
Обязательно надо побывать в Музее
Израиля. Помимо всего прочего, там есть "Shrine of The
Book" - куполообразный домик, в котором хранится древнейшая
(~3000 лет) копия Священного Писания. Купол поливают водой, для
поддержания необходимой температуры и влажности. Приняты все меры
предосторожности, так что рукопись сохранится даже в случае
прямого попадания атомной бомбы.
Можно долго
писать о ни на что не похожей архитектуре города, изумительных
парках, абстрактных скульптурах, расставленных на улицах. Дабы
поэкономить bandwidth, упомяну только одно место, достойное
упоминания. Недалеко от Музея, в долине, стоит Монастырь
Креста. Помимо того, что он построен на месте, где росло дерево, из
которого сделали тот самый крест, этот монастырь замечателен тем,
что в нем жил, умер и похоронен Шота Руставели.
Это не
музей. Однако внутрь можно войти. Пройти в пустую церковь, поставить
свечку в благодарность за спасение ваших близких от бомб и попросить
Бога помочь народу Израиля.
* *
*
"А вот это - Долина Иосафата", -
говорит экскурсовод. - "Здесь будет происходить Страшный
Суд." Автобус едет по дороге вдоль стен Старого города, по
перемычке между двумя долинами. На другом берегу долины Иосафата -
самое старое в мире кладбище. Те, кто там похоронены, первыми
предстанут перед Страшным Судом. Поэтому очень многие стремятся
быть похороненными там. Куда торопиться... Однако полученная
информация заставляет увидеть долину по-другому. Глубже как-то,
что ли, она кажется.
С другой стороны - другая
долина. На ее дне - останки давно высохшего пруда; черные камни, так
несвойственные Иерусалиму. Плоская площадка, которая явно может
вместить немало народа. "А это - Геенна Огненная", -
обьясняет экскурсовод. "Здесь давали концерты Кинчев,
Шевчук..."
* * *
Во
всем виноваты римляне. (Это к вопросу о том, "кто
виноват").
Мало того, что они разрушили
еврейское государство и согнали евреев с их земли, обрекши их на
вечную бездомность и нелюбовь со стороны соседей. Это бы еще
полбеды.
Почему, собственно, в состав Нового завета входят
именно те 4 евангелия, которые в него входят, а не другие? Дело было
в том, что Никейский Собор, на котором они были утверждены в
качестве единственно верных, происходил не то незадолго до принятия
христианства Римской империей, не то вскоре после оного. Рим при этом
преследовал среди прочих две цели: снять с себя вину за смерть
Христа и возложить ее на евреев, которые постоянно устраивали
восстания против империи. Поетому были канонизированы 4 наиболее
антиеврейских и наименее антиримских евангелия. Будь все иначе -
может быть, и не было бы этих разговоров о том, что "евреи
распяли Христа" и про кровь христианских младенцев. И погромов
бы не было, и Holocausta...
Интересно, что вина
за смерть Христа была официально снята с евреев каким-то римским
папой. То есть, настоящий добрый католик не может обвинить евреев
в том, что они распяли Бога. А добрый православный - может: ни один
патриарх ничего на эту тему не говорил...
* * *
Когда в январе кем-то (по умолчанию
считается, что Моссадом) был убит арабский террорист Yahiya Ayyash,
по прозвищу Инженер (в его руках взорвался сотовый телефон, когда
он разговаривал по нему со своим отцом), в Израиле возникла куча
анекдотов.
Например:
О любви арабов к
образованию: Каждая арабская мать мечтает, чтобы ее сын стал
инженером.
Инженер разговаривает с отцом
по телефону.
Отец: Как ты себя чувствуешь, сынок?
Инженер:
Скверно. Что-то голова раскалывается...
И
т.д.
Как я уже писал осенью прошлого года
("Good and Evil on Internet"), одним из факторов,
отличающих Зло от Добра, является отсутствие чувства
юмора. (Сей тезис может быть проиллюстрирован, например, чтением
юмористического раздела газеты "Завтра".) Еврей может
грустно и беззлобно пошутить и над собой, и над своим врагом - но я
не представляю себе исламского фундаменталиста, рассказывающего анекдоты...
* *
*
Акт первый мести за Инженера прогремел двумя
взрывами в Иерусалиме и в Ашкелоне ранним воскресным утром. Русское
радио обьявляет: "Желающих сдать кровь просим больше не
приходить: донорские пункты переполнены..." Телевизор показывает
место взрыва; бородатые хасиды подбирают с мостовой кусочки тел -
религия требует, чтобы было похоронено все, что может быть
похоронено. Жутко.
Через пару часов я прохожу мимо
места взрыва, двигаясь в сторону автовокзала - все огорожено, куча
полиции: туда приезжал Шимон Перес, и были приложены усилия,
чтобы оградить его от выходок несознательных элементов, вооруженных
гнилыми помидорами...
Мой спутник говорит: "Вот если бы
выборы были завтра!" "Что, - говорю, - думаешь, до мая
забудут?" - "Через месяц все будет
по-прежнему..."
* * *
По
берегам Мертвого Моря - горы. Они уникальны тем, что их вершины
вздымаются где-то до... уровня моря. Не Мертвого, просто моря. Их
подножия - на высоте -500 м. Нехилые такие горы. Местами весьма
труднопроходимые, в чем я убедился, побродив по национальному парку
Ен Геди и его окрестностям.
На берегах - таблички о мерах
первой помощи при попадании мертвой воды в глаза, рот и другие
отверстия.
Я залезаю в теплую (даже в феврале)
воду. Пытаюсь плыть брассом. С удивлением обнаруживаю, что ноги
торчат из воды.
Пытаюсь встать вертикально. Когда это не без
труда получается, выясняю, что торчу из воды по грудь. В воде
от моих движений появляются разводы, как в сиропе.
"Дохлое море", как говорят местные жители. От этих слов, а
также от нелепости моего подвешенного состояния, меня разбирает
дикий хохот. Я корчусь от смеха минут 5 (по-прежнему плавая на
поверхности). Когда я вылезаю, мой, знакомый, наблюдавший все это
с берега, говорит:
- Это стандартная реакция человека,
первый раз купающегося в Мертвом море...
* *
*
Вот с этим куском текста у меня возникли
проблемы. Ну что написать о людях, которые принимали меня в
Земле Обетованной? Это может быть темой для отдельных нескольких
рассказов - ну, а здесь я ограничусь тем, что скажу им
- СПАСИБО -
за их
гостеприимство, за хлеб и кров, за вечера в квартирах, общагах,
кабаках, у костров, за страну, в коротой они живут и с которой
познакомили меня, за песни, беседы, за просто человеческое
тепло. Если когда понадоблюсь вам - рассчитывайте на
меня.
* * *
Не стать уж, видно,
ей на ты со мной во весь сезон, пока я здесь, Тем паче нет, когда я
буду там, увы, где скоро буду я.
[Вместо этой главы,
которую я, пользуясь полномочиями модератора SCRM, вычеркнул,
следует прослушать песню Михаила Щербакова "Аннета". (хттп://128.100.80.13/vladimir/scherbakov/1995.html#anneta)]
* * *
Ровно через неделю после первого взрыва -
третий. Снова воскресенье, 7 утра, 18-й автобус. На King David &
Yaffa Streets - демонстрация. Лозунги: "Правительство
освобождает убийц", "Peres go home". Мне достался
подзатыльник от полицейского, когда часть толпы, вдохновившись
речами какого-то экстремиста, ломанулась громить мусульманские
кварталы, а я ломанулся за ними с целью выяснить, куда это
они.
Я и один из многих, кто предоставлял мне
кров в этой стране, смотрим на экран телевизора. Шимон Перес
выступает в Кнессете.
- Что он говорит?
-
Призывает покончить с терроризмом... Болтовня это все.
По
экрану проплывают лица членов Кнессета.
- Вот видишь эту
даму? Она все время за права голубых борется. Как будто у Израиля
нет других проблем... А вот этот недавно громко возмущался, что
среди русских эмигрантов высокий процент проституток. Дело в том, что
русская алия в большинстве своем поддерживает правых, и они
делают все возможное, чтобы опорочить правых и быть
переизбранными...
Интересно, каков процент
проституток в Кнессете? Видимо, такой же, как и в любом органе
власти любой державы - около 99...
Кадр
меняется. Другое помещение. Выступает Беньямин Нетаньяху, лидер
правой оппозиции, соперник Переса на предстоящих выборах.
-
Что он говорит?
- Призывает покончить с
терроризмом.
- В чем же тогда отличие от
Переса?
- Он свои обещания выполнит, а Перес -
нет.
В кадре - Билл Клинтон. Он говорит о том,
что надеется, что эти ужасные события не позволят остановить
мирный процесс.
Клинтон сделал из себя посмешище в
Израиле, когда на похоронах Рабина попытался сказать на иврите
"farewell, my friend". Тот, кто писал для него речь, явно
посмотрел не в то место словаря, и в результате у Клинтона
получилось "Farewell, my boyfriend".
А сейчас он
говорит про мирный процесс. Видимо, считает, что Израиль может себе
позволить обращаться с арабами так же, как Америка обращается с
индейцами. Слегка журить их за шалости, и ни в коем случае, да, ни
в коем случае не нарушать права человека... Если этот "мирный
процесс" будет доведен до логического конца и государство
Израиль исчезнет с лица земли, Америка прольет слезу-другую и будет
продолжать покупать арабскую нефть.
"Слезы, так сказать, не пролить по достойному поводу было бы
неграциозно, к тому же минутное дело - макнули платочком
и дальше пошли..."
* *
*
Да, как вы уже догадались, я не верю в успех
политики "земля в обмен на мир", проводимой нынешним
правительством Израиля. Это, естественно, как все мои впечатления,
вынесенные оттуда, мнение незрелое и неавторитетное и должно быть
расценено сугубо как таковое. Не хочу никого ни в чем
убеждать. Люди, которые там всю жизнь прожили, и то никак в этом
всем разобраться не могут - куда уж мне...
Но, с другой
стороны, даже самому постороннему человеку может быть ясно, что в
Палестине много таких, кого предоставление независимости не убедит
сложить оружие. Действительно МНОГО. Ладно, дадут им независимость.
Дальше что делать? Отгородиться колючкой от всего мира, как
Советский Союз? При современном уровне военной техники это не
лечит. Даже от террористов. А организованное вторжение от страны
просто камня на камне не оставит. Кто не верит - посмотрите
внимательно на карту и на ее масшаб. Как же быть? Не
знаю. Ответ на другой извечный вопрос русской интеллигенции -
"Что делать?" - останется за пределами данного
эссе.
* * *
Меня
провожают.
- Помнишь, я тебе говорила: "приезжай,
пока не началась война"? Ты понимаешь, что она уже
началась?
Дай Бог, чтобы моя собеседница была
неправа. Война - это как бы немножко не то. Армии, сражения. Сотни
трупов каждый день. Только не это, Господи...
В
аэропорту Бен-Гуриона перед посадкой в самолет меня обыскивают. Я
не в обиде. Я помогаю двум грустным красивым девушкам в форме
копаться в моем багаже. Мне жаль, что не могу обрадовать их
ничем, кроме того тривиального факта, что у меня нет бомбы. Мне
хочется подарить им цветы. Чтобы они улыбнулись и на минутку
забыли, что на них униформа и что они обязаны рыться в моих
грязных носках, а их подруги - бегать по пустыне с автоматами в
руках, вместо того, чтобы проводить время, как подобает красивым
девушкам.
Цветов у меня нет.
Самолет Air Canada
поднимается в воздух. Зря старались девушки - террористы не стали
бы взрывать не-израильский самолет. Им невыгодно ссориться с
Америкой.
До свиданья, Земля Обетованная. Я
еще вернусь к тебе.
Не знаю когда, но вернусь. Воистину:
"Пусть отсохнет моя правая рука, если я забуду тебя,
Иерусалим..."
ЭПИЛОГ
(или,
может, эпиграф? Не все ли равно?
Я их, знаете, путаю: префикс
один,
да и корни по смыслу, считай,
заодно...)
Какая все-таки спокойная страна -
Америка. Никаких тебе _территорий_, никаких людей с автоматами на
улицах. Если демонстрации - то об увеличении пособия по
безработице. Если выборы - то между редькой хвостом вверх и редькой
хвостом вниз. А если и бомбер, то Уни. В пересчете на количество лет
и численность населения - почти и нет его, Унибомбера.
И
что я слышу вокруг себя? "Cholesterol free". "Go
Raptors Go". "Бездетные женщины - пример для нового
поколения". "Bud light". "Sexual
harassment." OJ Simpson. Lorena Bobbit. Dimitri Vulis. В
общем, как-то, я бы сказал, МЕЛКО все в этой большой стране И
как-то все чаще вспоминается другая, маленькая страна на границе
пустыни и хаоса, где политическая корректность, кажется, еще не
заменила собой настоящую жизнь.
"Конечно, нехорошо так говорить" ((C) Елена Греен). Я
знаю, что многие израильтяне были бы рады переселиться сюда, где
их, их жен и детей никто не будет взрывать и можно будет жить
спокойно. Но дело-то в том, что я не ищу спокойствия. У меня нет
жены, нет детей. Денег тоже нет. Меня, собственно, вообще почти
что и нет. Поэтому мне за себя нечего бояться. Просто очень
мерзко сознавать, что там, в этой самой Земле Обетованной, дорогих
мне людей каждый день могут застрелить, взорвать, послать на войну -
а я им ну ничем помочь не могу. Потому что я здесь, а они
там.
"Фу, Вова. Ну что за ерунду ты
несешь?"
Кто это? Это вы, ангелы, сказали
"Фу"?
"Да, мы. Кому же еще в
етом гнусном баре говорить по-русски, кроме нас с тобой... Ну нельзя
же так проецировать себя на все окружающее. То, что ты сам не
знаешь, куда себя деть в жизни, не значит, что все окружающие
тоже. Свою жизнь можно наполнить смыслом в любой стране. Чем
скулить, что у тебя нет жены и детей, лучше обзаведись
ими..."
Я, знаете ли, уже женился один
раз. Толку-то. Да и скулю я не о том вовсе, как вы могли
заметить.
"Ну, сделай еще что-нибудь. Ты
человек, тебе не чуждо. Звучи гордо. Как в этой стране говорят,
get a life."
В этой стране говорят, да? А вы
вот эту сокровенную фразу на иврит переведите! Слабо? Даже на
русский слабо...
"Нам вот чего
непонятно. Расскажи-ка ты нам, Вова, почему ты о своих друзьях в
Москве так и не упомянул, когда это все писал? Их же тоже в любой
момент могут отправить защищать Родину и спасать братские народы
из когтей империализма. Не в Чечне, так в Прибалтике или Средней
Азии, когда нового президента выберут. За них не боишься, что ли?
Или забыл их уже?"
Боюсь, конечно. Еще
как. Только я же как бы об Израиле писал, а не о России. К тому же
вот о чем подумайте: в России человек, будучи призванным к
исполнению интернационального долга, может отмазаться. Закосить,
удариться в бега. И будет прав. А в Израиле - не будет. Афганистан и
Чечня - грязные политические игры грязных политиканов. Южный
Ливан, Голанские высоты - необходимость для выживания Израиля. Там
защита родины - это именно _ЗАЩИТА_ _РОДИНЫ_, а не то, что мы
привыкли называть этим словом. Дело чести, скажем так. Вот поэтому,
поэтому...
"Ну, если ты так хорошо знаешь
ответы на все вопросы, то за чем же дело стало? Учи Old Tongue,
надевай ермолку, обрезай чего надо, получай визу, бери автомат - и
вперед! Пусть твои слова не расходятся с делом!"
Ага. Вот тут вы правы, ангелы. Трепло я, склад
нереализованных намерений, и вечно у меня слова расходятся с
делом. Засим оставьте меня и дайте спокойно допить
пиво...
- Смирнов
Март-апрель 1996, Иерусалим-Торонто --
Home page: http://128.100.80.13/vladimir/
DISCLAIMER:
My opinyon does not represent the opinyon of
my employer or my Internet provider.
ZEMLJA OBETOVANNAJA
Putevye
zametki.
Chem bol'she ezdish' po miru, tem bol'she
ubezhdaesh'sja, chto on katitsja ko vsem chertjam.
Sej
grustnyj vyvod ja v ocherednoj raz sdelal, pobyvav v Izraile. To est'
ja ne imeju v vidu, chto konkretno Izrail' katitsja k chertjam
bystree, chem kto by to ni bylo esche. Delo v tom, chto, naprimer, s
Rossiej vse davno uzhe ponjatno. S Amerikoj, v obschem tozhe. No tut,
vrode by, strana samogo umnogo naroda v mire... i to. Dosadno,
gospoda. Bol'no i obidno...
...Tolstyj Boeing-767
podletaet k aeroportu imeni Ben-Guriona. Ja smotrju cherez ego okno na
okruzhajuschee prostranstvo. Fantastika. More. Pal'my.
Chajki. Solnce, vozdux i voda. Strana, kotoraja est' vopreki
vsemu. Strana naroda, u kotorogo ne bylo strany pochti 2000
let.
"Postoj-ka, Vova. Chto znachit - samogo
umnogo naroda v mire? Ty dejstvitel'no tak schitaesh'? Chto eto -
iskonno russkij kompleks nepolnocennosti? Podavljaemyj takom obrazom,
opjat'-taki iskonno russkij, antisemitizm? Ili esche
chto?"
Net, v samom dele. Dopustim, chto nekuju gruppu
belyx myshej pomestili v sovershenno nesvojstvennye belym mysham
surovye uslovija. A kontrol'nuju gruppu ostavili, gde byla. Chto s
etoj (pervoj) gruppoj proizojdet cherez sotnju pokolenij, esli ona ne
vymret sovsem? Budet li ona luchshe, chem vse prochie myshi? I da, i
net. Vrode i luchshe - i sherstka pogusche, i zubki poostree, i glazki
poosmyslennee. A vrode i net - potomu chto esli ix po okonchanii
eksperimenta pomestit' obratno v svojstvennuju mysham sredu, to
postepenno oni stanut takimi zhe, kak i vse prochie...
(Ili
ne stanut? Chego tam prodazhnaja devka kapitalizma po etomu povodu
govorit?)
* * *
Avtobus edet po napravleniju k Ierusalimu. Vokrug - zhelto-serye
bugry, kamni. Rastenija, kotorye ja ran'she videl iskljuchitel'no v
cvetochnyx gorshkax: pal'my, kaktusy. Apel'siny.
Dorozhnye
znaki - pomes' rossijskix i amerikanskix. Znak "STOP" -
otkrytaja ladon' na krasnom fone. (Da-s, g-n Iatskovsky, imenno na
krasnom, a ne na zheltom, kak vy utverzhdali, ob'jasnjaja eto
"tjagoj zhidov k zheltomu cvetu"). Tak vot, sobstvenno,
vopros: pochemu vo vsex stranax etot dorozhnyj znak predstavljaet
soboj nadpis' "STOP", i tol'ko v Izraile - ladon' anfas?
Otvet takov: potomu chto v Izraile chitajut sprava nalevo
:-)
Avtobus delaet ocherednoj povorot, i ja vizhu
ego. Kremovogo cveta steny i kryshi na xolmax. Vechnyj
gorod. Svjaschennyj gorod. Pup zemli. Grad Kitezh.
Pozzhe ja ponjal prirodu etogo chuvstva nereal'nosti proisxodjaschego.
Eto bylo navjazchivoe oschuschenie togo, chto ja - na
rodine...
Neudivitel'no. Kogda na ulice obraschaesh'sja k
ljudjam po-russki i tebe _otvechajut_, estestvenno voznikaet
oschuschenie rodiny.
Dazhe skoree, oschuschenie, chto ja prosto
pereselilsja NE V TU STRANU. Tipa kakogo leshego ja delaju v Kanade,
kogda ONI VSE ZDES'...
Net, dazhe ne tak. Kak by
vy nazvali mesto, v kotoroe popadajut ljudi, kogda konchaetsja ix
zhizn' tam, gde oni zhili ran'she? V kotoroe popadajut ravno kak vashi
sootechestvenniki, tak i ljudi iz vsex prochix voobrazimyx i
nevoobrazimyx stran mira, i vse oni razgovarivajut na _OLD_TONGUE_?
Gde, kak bylo skazano vyshe, gory, pal'my, chajki, (dalee po tekstu)?
Gde sklony xolmov i neverojatno starye, zavjazannye v uzly olivkovye
derev'ja pomnjat Iisusa Xrista?..
"Da eto raj
zemnoj" - ty skazhesh'. Net, ne raj...
* *
*
Gde nuzhno pobyvat', esli vy v
Ierusalime?
Nu, vo-pervyx, est' Staryj Gorod. Ego
stroili i razrushali mnogie: rimljane, krestonoscy, turki, - i,
nakonec, sami evrei: kogda Ierusalim byl otvoevan u arabov, chast'
Starogo Goroda byla razrushena i otstroena. "Ierusalimu suzhdeno
byt' vechnym gorodom, - skazal odin iz moix provozhatyx. - Te, kto
zaxvatyvajut i razrushajut ego, otstraivajut ego zanovo."
Mnogie ranee izvestnye mne fakty okazalis' nevernymi po blizhajshem
rassmotrenii: naprimer, to, chto Stena Placha - vovse ne stena
razrushennogo iudejskogo xrama, i chto Mechet' Omara, kotoraja na
meste etogo xrama stoit - vovse ne mechet' i ne Omara, a svjatilische
Kraeugol'nogo Kamnja (tipa kogda Allah nachal stroit' mir, to imenno
etot kamen' on jakoby zalozhil pervym). Dva vyshenazvannyx
mesta - glavnye svjatyni iudaizma i islama. Glavnaja svjatynja
xristianstva, Xram Groba Gospodnja, naxoditsja nepodaleku. On postroen
na sklone bugra, kotoryj, po mneniju bol'shinstva xristian, i est'
Golgofa. On ogromen. Vnutri nego - mesto, gde stojal krest, peschera,
gde poxoronili telo Xrista (sobstvenno Grob), treschina v skale,
obrazovavshajasja, kogda v Golgofu udarila molnija.
Zajdite takzhe v podzemnuju pescheru, kotoraja byla istochnikom vody
dlja goroda v drevnie i srednevekovye vremena.
Esche v
Starom Gorode est' katakomby carja Davida. Ja tuda ne popal - tuda
puskajut po 20 chelovek v den', t.k. svody razrushajutsja ot
vlazhnosti. Eto - samoe drevnee, chto est' v gorode, naskol'ko mne
izvestno. Citadel' Davida postroena ne Davidom, a Irodom Stroitelem,
(tem samym, kotoryj izbival mladencev), kak i Stena Placha i gorodskie
steny.
Mnogo tam esche chego est', v Starom Gorode. Kak i
vne ego.
Objazatel'no nado pobyvat' v Muzee
Izrailja. Pomimo vsego prochego, tam est' "Shrine of The
Book" - kupoloobraznyj domik, v kotorom xranitsja drevnejshaja
(~3000 let) kopija Svjaschennogo Pisanija. Kupol polivajut vodoj, dlja
podderzhanija neobxodimoj temperatury i vlazhnosti. Prinjaty vse mery
predostorozhnosti, tak chto rukopis' soxranitsja dazhe v sluchae
prjamogo popadanija atomnoj bomby.
Mozhno dolgo
pisat' o ni na chto ne poxozhej arxitekture goroda, izumitel'nyx
parkax, abstraktnyx skul'pturax, rasstavlennyx na ulicax. Daby
poekonomit' bandwidth, upomjanu tol'ko odno mesto, dostojnoe
upominanija. Nedaleko ot Muzeja, v doline, stoit Monastyr'
Kresta. Pomimo togo, chto on postroen na meste, gde roslo derevo, iz
kotorogo sdelali tot samyj krest, etot monastyr' zamechatelen tem,
chto
v nem zhil, umer i poxoronen Shota Rustaveli.
Eto ne
muzej. Odnako vnutr' mozhno vojti. Projti v pustuju cerkov', postavit'
svechku v blagodarnost' za spasenie vashix blizkix ot bomb i poprosit'
Boga pomoch' narodu Izrailja.
* *
*
"A vot eto - Dolina Iosafata", -
govorit ekskursovod. - "Zdes' budet proisxodit' Strashnyj
Sud." Avtobus edet po doroge vdol' sten Starogo goroda, po
peremychke mezhdu dvumja dolinamu. Na drugom beregu doliny Iosafata -
samoe staroe v mire kladbische. Te, kto tam poxoroneny, pervymi
predstanut pered Strashnym Sudom. Poetomu ochen' mnogie stremjatsja
byt' poxoronennymi tam. Kuda toropit'sja... Odnako poluchennaja
informacija zastavljaet uvidet' dolinu po-drugomu. Glubzhe kak-to,
chto li, ona kazhetsja.
S drugoj storony - drugaja
dolina. Na ee dne - ostanki davno vysoxshego pruda; chernye kamni, tak
nesvojstvennye Ierusalimu. Ploskaja ploschadka, kotoraja javno mozhet
vmestit' nemalo naroda. "A eto - Geenna Ognennaja", -
ob'jasnjaet ekskursovod. "Zdes' davali koncerty Kinchev,
Shevchuk..."
* * *
Vo
vsem vinovaty rimljane. (Eto k voprosu o tom, "kto
vinovat").
Malo togo, chto oni razrushili
evrejskoe gosudarstvo i sognali evreev s ix zemli, obrekshi ix na
vechnuju bezdomnost' i neljubov' so storony sosedej. Eto by esche
polbedy.
Pochemu, sobstvenno, v sostav Novogo zaveta vxodjat
imenno te 4 evangelija, kotorye v nego vxodjat, a ne drugie? Delo bylo
v tom, chto Nikejskij Sobor, na kotorom oni byli utverzhdeny v
kachestve edinstvenno vernyx, proisxodil ne to nezadolgo do prinjatija
xristianstva Rimskoj imperiej, ne to vskore posle onogo. Rim pri etom
presledoval sredi prochix dve celi: snjat' s sebja vinu za smert'
Xrista i vozlozhit' ee na evreev, kotorye postojanno ustraivali
vosstanija protiv imperii. Poetomu byli kanonizirovany 4 naibolee
antievrejskix i naimenee antirimskix evangelija. Bud' vse inache -
mozhet byt', i ne bylo by etix razgovorov o tom, chto "evrei
raspjali Xrista" i pro krov' xristianskix mladencev. I pogromov
by ne bylo, i Holocausta...
Interesno, chto vina
za smert' Xrista byla oficial'no snjata
s evreev kakim-to rimskim
papoj. To est', nastojaschij dobryj katolik ne mozhet obvinit' evreev
v tom, chto oni raspjail Boga. A dobryj pravoslavnyj - mozhet: ni odin
partiarx nichego na etu temu ne govoril...
* * *
Kogda v janvare kem-to (po umolchaniju
schitaetsja, chto Mossadom) byl ubit arabskij terrorist Yahiya Ayyash,
po prozvischu Inzhener (v ego rukax vzorvalsja sotovyj telefon, kogda
on razgovarival po nemu so svoim otcom), v Izraile voznikla kucha
anekdotov.
Naprimer:
O ljubvi arabov k
obrazovaniju: Kazhdaja arabskaja mat' mechtaet, chtoby ee syn stal
inzhenerom.
Inzhener razgovarivaet s otcom
po telefonu.
Otec: Kak ty sebja chuvstvuesh', synok?
Inzhener:
Skverno. Chto-to golova raskalyvaetsja...
I
t.d.
Kak ja uzhe pisal osen'ju proshlogo goda
("Good and Evil on Internet"), odin iz faktorov,
otlichajuschix Zlo ot Dobra, javljaetsja otsutstvie chuvstva
jumora. (Sej tezis mozhet byt' proilljustrirovan, naprimer, chteniem
jumoristicheskogo razdela gazety "Zavtra".) Evrej mozhet
grustno i bezzlobno poshutit' i nad soboj, i nad svoim vragom - no ja
ne predstavljaju sebe islamskogo fundamentalista,
rasskazyvajuschego anekdoty...
* *
*
Akt pervyj mesti za Inzhenera progremel dvumja
vzryvami v Ierusalime i v Ashkelone rannim voskresnym utrom. Russkoe
radio ob'javljaet: "Zhelajuschix sdat' krov' prosim bol'she ne
prixodit': donorskie punkty perepolneny..." Televizor pokazyvaet
mesto vzryva; borodatye xasidy podbirajut s mostovoj kusochki tel -
religija trebuet, chtoby bylo poxoroneno vse, chto mozhet byt'
poxoroneno. Zhutko.
Cherez paru chasov ja proxozhu mimo
mesta vzryva, dvigajas' v storonu avtovokzala - vse ogorozheno, kucha
policii: tuda priezzhal Shimon Peres, i byli prilozheny usilija,
chtoby ogradit' ego ot vyxodok nesoznatel'nyx elementov, vooruzhennyx
gnilymi pomidorami...
Moj sputnik govorit: "Vot esli by
vybory byli zavtra!" "Chto, - govorju, - dumaesh', do maja
zabudut?" - "Cherez mesjac vse budet
po-prezhnemu..."
* * *
Po
beregam Mertvogo Morja - gory. Oni unikal'ny tem, chto ix vershiny
vzdymajutsja gde-to do... urovnja morja. Ne Mertvogo, prosto morja. Ix
podnozhija - na vysote -500 m. Nexilye takie gory. Mestami ves'ma
trudnoproxodimye, v chem ja ubedilsja, pobrodiv po nacional'nomu parku
En Gedi i ego okrestnostjam.
Na beregax - tablichki o merax
pervoj pomoschi pri popadanii
mertvoj vody v glaza, rot i drugie
otverstija.
Ja zalezaju v tepluju (dazhe v fevrale)
vodu. Pytajus' plyt' brassom. S udivleniem obnaruzhivaju, chto nogi
torchat iz vody.
Pytajus' vstat' vertikal'no. Kogda eto ne bez
truda poluchaetsja, vyjasnjaju, chto torchu iz vody po grud'. V vode
ot moix dvizhenij pojavljajutsja razvody, kak v sirope.
"Doxloe more", kak govorjat mestnye zhiteli. Ot etix slov, a
takzhe ot neleposti moego podveshennogo sostojanija, menja razbiraet
dikij xoxot. Ja korchus' ot smexa minut 5 (po-prezhnemu plavaja
na
poverxnosti). Kogda ja vylezaju, moj, znakomyj, nabljudavshij vse eto
s berega, govorit:
- Eto standartnaja reakcija cheloveka,
pervyj raz kupajuschegosja v Mertvom more...
* *
*
Vot s etim kuskom teksta u menja voznikli
problemy. Nu chto
napisat' o ljudjax, kotorye prinimali menja v
Zemle Obetovannoj? Eto mozhet byt' temoj dlja otdel'nyx neskol'kix
rasskazov - nu, a zdes' ja ogranichus' tem, chto skazhu im
- SPASIBO -
za ix
gostepriimstvo, za xleb i krov, za vechera v kvartirax, obschagax,
kabakax, u kostrov, za stranu, v korotoj oni zhivut i s kotoroj
poznakomili menja, za pesni, besedy, za prosto chelovecheskoe
teplo. Esli kogda ponadobljus' vam - rasschityvajte na
menja.
* * *
Ne stat' uzh, vidno,
ej na ty so mnoj vo ves' sezon, poka ja zdes', Tem pache net, kogda ja
budu tam, uvy, gde skoro budu ja.
[Vmesto etoj glavy,
kotoruju ja, pol'zujas' polnomochijami moderatora SCRM, vycherknul,
sleduet proslushat' pesnju Mixaila Scherbakova "Anneta". (http://128.100.80.13/vladimir/scherbakov/1995.html#anneta)]
* * *
Rovno cherez nedelju posle pervogo vzryva -
tretij. Snova voskresen'e, 7 utra, 18-j avtobus. Na King David &
Jaffa Streets - demonstracija. Lozungi: "Pravitel'stvo
osvobozhdaet ubijc", "Peres go home". Mne dostalsja
podzatyl'nik ot policejskogo, kogda chast' tolpy, vdoxnovivshis'
rechami kakogo-to ekstremista, lomanulas' gromit' musul'manskie
kvartaly, a ja lomanulsja za nimi s cel'ju vyjasnit', kuda eto
oni.
Ja i odin iz mnogix, kto predostavljal mne
krov v etoj strane, smotrim na ekran televizora. Shimon Peres
vystupaet v Knessete.
- Chto on govorit?
-
Prizyvaet pokonchit' s terrorizmom... Boltovnja eto vse.
Po
ekranu proplyvajut lica chlenov Knesseta.
- Vot vidish' etu
damu? Ona vse vremja za prava golubyx boretsja. Kak budto u Izrailja
net drugix problem... A vot etot nedavno gromko vozmuschalsja, chto
sredi russkix emigrantov vysokij procent prostitutok. Delo v tom, chto
russkaja alija v bol'shinstve svoem podderzhivaet pravyx, i oni
delajut vse vozmozhnoe, chtoby oporochit' pravyx i byt'
pereizbrannymi...
Interesno, kakov procent
prostitutok v Knessete? Vidimo, takoj zhe, kak i v ljubom organe
vlasti ljuboj derzhavy - okolo 99...
Kadr
menjaetsja. Drugoe pomeschenie. Vystupaet Benjamin Netanyahu, lider
pravoj oppozicii, sopernik Peresa na predstojaschix vyborax. -
Chto on govorit?
- Prizyvaet pokonchit' s
terrorizmom.
- V chem zhe togda otlichie ot
Peresa?
- On svoi obeschanija vypolnit, a Peres -
net.
V kadre - Bill Clinton. On govorit o tom,
chto nadeetsja, chto eti uzhasnye sobytija ne pozvoljat ostanovit'
mirnyj process.
Clinton sdelal iz sebja posmeshische v
Izraile, kogda na poxoronax Rabina popytalsja skazat' na ivrite
"farewell, my friend". Tot, kto pisal dlja nego rech', javno
posmotrel ne v to mesto slovarja, i v rezul'tate u Clintona
poluchilos' "Farewell, my boyfriend".
A sejchas on
govorit pro mirnyj process. Vidimo, schitaet, chto Izrail' mozhet sebe
pozvolit' obraschat'sja s arabami tak zhe, kak Amerika obraschaetsja s
indejcami. Slegka zhurit' ix za shalosti, i ni v koem sluchae, da, ni
v koem sluchae ne narushat' prava cheloveka... Esli etot "mirnyj
process" budet doveden do logicheskogo konca i gosudarstvo
Izrail' ischeznet s lica zemli, Amerika prol'et slezu-druguju i budet
prodolzhat' pokupat' arabskuju neft'.
"Slezy, tak skazat', ne prolit' po dostojnomu povodu bylo by
negraciozno, k tomu zhe minutnoe delo - maknuli platochkom
i
dal'she poshli..."
* *
*
Da, kak vy uzhe dogadalis', ja ne verju v uspex
politiki "zemlja v obmen na mir", provodimoj nyneshnim
pravitel'stvom Izrailja. Eto, estestvenno, kak vse moi vpechatlenija,
vynesennye ottuda, mnenie nezreloe i neavtoritetnoe i dolzhno byt'
rasceneno sugubo kak takovoe. Ne xochu nikogo ni v chem
ubezhdat'. Ljudi, kotorye tam vsju zhizn' prozhili, i to nikak v etom
vsem razobrat'sja ne mogut - kuda uzh mne...
No, s drugoj
storony, dazhe samomu postoronnemu cheloveku mozhet byt' jasno, chto v
Palestine mnogo takix, kogo predostavlenie nezavisimosti ne ubedit
slozhit' oruzhie. Dejstvitel'no MNOGO. Ladno, dadut im nezavisimost'.
Dal'she chto delat'? Otgorodit'sja koljuchkoj ot vsego mira, kak
Sovetskij Sojuz? Pri sovremennom urovne voennoj texniki eto ne
lechit. Dazhe ot terroristov. A organizovannoe vtorzhenie ot strany
prosto kamnja na kamne ne ostavit. Kto ne verit - posmotrite
vnimatel'no na kartu i na ee masshab. Kak zhe byt'? Ne
znaju. Otvet na drugoj izvechnyj vopros russkoj intelligencii -
"Chto delat'?" - ostanetsja za predelami dannogo
esse.
* * *
Menja
provozhajut.
- Pomnish', ja tebe govorila: "priezzhaj,
poka ne nachalas' vojna"? Ty ponimaesh', chto ona uzhe
nachalas'?
Daj Bog, chtoby moja sobesednica byla
neprava. Vojna - eto kak by nemnozhko ne to. Armii, srazhenija. Sotni
trupov kazhdyj den'. Tol'ko ne eto, Gospodi...
V
aeroportu Ben-Guriona pered posadkoj v samolet menja obyskivajut. Ja
ne v obide. Ja pomogaju dvum grustnym krasivym devushkam v forme
kopat'sja v moem bagazhe. Mne zhal', chto ne mogu obradovat' ix
nichem, krome togo trivial'nogo fakta, chto u menja net bomby. Mne
xochetsja podarit' im cvety. Chtoby oni ulybnulis' i na minutku
zabyli, chto na nix uniforma i chto oni objazany ryt'sja v moix
grjaznyx noskax, a ix podrugi - begat' po pustyne s avtomatami v
rukax, vmesto togo, chtoby provodit' vremja, kak podobaet krasivym
devushkam.
Cvetov u menja net.
Samolet Air Canada
podnimaetsja v vozdux. Zrja staralis' devushki - terroristy ne stali
by vzryvat' ne-izrail'skij samolet. Im nevygodno ssorit'sja s
Amerikoj.
Do svidan'ja, Zemlja Obetovannaja. Ja
esche vernus' k tebe.
Ne znaju kogda, no vernus'. Voistinu:
"Pust' otsoxnet moja pravaja ruka, esli ja zabudu tebja,
Ierusalim..."
EPILOG
(ili,
mozhet, epigraf? Ne vse li ravno?
Ja ix, znaete, putaju: prefiks
odin,
da i korni po smyslu, schitaj,
zaodno...)
Kakaja vse-taki spokojnaja strana -
Amerika. Nikakix tebe _territorij_, nikakix ljudej s avtomatami na
ulicax. Esli demonstracii - to ob uvelichenii posobija po
bezrabotice. Esli vybory - to mezhdu red'koj xvostom vverx i red'koj
xvostom vniz. A esli i bomber, to Uni. V pereschete na kolichestvo let
i chislennost' naselenija - pochti i net ego, Unibombera.
I
chto ja slyshu vokrug sebja? "Cholesterol free". "Go
Raptors Go". "Bezdetnye zhenschiny - primer dlja novogo
pokolenija". "Bud light". "Sexual
harassment." OJ Simpson. Lorena Bobbit. Dimitri Vulis. V
obschem, kak-to, ja by skazal, MELKO vse v etoj bol'shoj strane I
kak-to vse chasche vspominaetsja drugaja, malen'kaja strana na granice
pustyni i xaosa, gde politicheskaja korrektnost', kazhetsja, esche ne
zamenila soboj nastojaschuju zhizn'.
"Konechno, nexorosho tak govorit'" ((C) Elena Green). Ja
znaju, chto mnogie izrail'tjane byli by rady pereselit'sja sjuda, gde
ix, ix zhen i detej nikto ne budet vzryvat' i mozhno budet zhit'
spokojno. No delo-to v tom, chto ja ne ischu spokojstvija. U menja net
zheny, net detej. Deneg tozhe net. Menja, sobstvenno, voobsche pochti
chto i net.Poetomu mne za sebja nechego bojat'sja. Prosto ochen'
merzko soznavat', chto tam, v etoj samoj Zemle Obetovannoj, dorogix
mne ljudej kazhdyj den' mogut zastrelit', vzorvat', poslat' na vojnu -
a ja im nu nichem pomoch' ne mogu. Potomu chto ja zdes', a oni
tam.
"Fu, Vova. Nu chto za erundu ty
nesesh'?"
Kto eto? Eto vy, angely, skazali
"Fu"?
"Da, my. Komu zhe esche v
etom gnusnom bare govorit' po-russki, krome nas s toboj... Nu nel'zja
zhe tak proecirovat' sebja na vse okruzhajuschee. To, chto ty sam ne
znaesh', kuda sebja det' v zhizni, ne znachit, chto vse okruzhajuschie
tozhe. Svoju zhizn' mozhno napolnit' smyslom v ljuboj strane. Chem
skulit', chto u tebja net zheny i detej, luchshe obzavedis'
imi..."
Ja, znaete li, uzhe zhenilsja odin
raz. Tolku-to. Da i skulju ja ne o tom vovse, kak vy mogli
zametit'.
"Nu, sdelaj esche chto-nibud'. Ty
chelovek, tebe ne chuzhdo. Zvuchi gordo. Kak v etoj strane govorjat,
get a life."
V etoj strane govorjat, da? A vy
vot etu sokrovennuju frazu na ivrit perevedite! Slabo? Dazhe na
russkij slabo...
"Nam vot chego
neponjatno. Rasskazhi-ka ty nam, Vova, pochemu ty o svoix druz'jax v
Moskve tak i ne upomjanul, kogda eto vse pisal? Ix zhe tozhe v ljuboj
moment mogut otpravit' zaschischat' Rodinu i spasat' bratskie narody
iz kogtej imperializma. Ne v Chechne, tak v Pribaltike ili Srednej
Azii, kogda novogo prezidenta vyberut. Za nix ne boish'sja, chto li?
Ili zabyl ix uzhe?"
Bojus', konechno. Esche
kak. Tol'ko ja zhe kak by ob Izraile pisal, a ne o Rossii. K tomu zhe
vot o chem podumajte: v Rossii chelovek, buduchi prizvannym k
ispolneniju internacional'nogo dolga, mozhet otmazat'sja. Zakosit',
udarit'sja v bega. I budet prav. A v Izraile - ne budet. Afganistan i
Chechnja - grjaznye politicheskie igry grjaznyx politikanov. Juzhnyj
Livan, Golanskie vysoty - neobxodimost' dlja vyzhivanija Izrailja. Tam
zaschita rodiny - eto imenno _ZASCHITA_ _RODINY_, a ne to, chto my
privykli nazyvat' etim slovom. Delo chesti, skazhem tak. Vot poetomu,
poetomu...
"Nu, esli ty tak xorosho znaesh'
otvety na vse voprosy, to za chem zhe delo stalo? Uchi Old Tongue,
nadevaj ermolku, obrezaj chego nado, poluchaj vizu, beri avtomat - i
vpered! Pust' tvoi slova ne rasxodjatsja s delom!"
Aga. Vot tut vy pravy, angely. Treplo ja, sklad
nerealizovannyx namerenij, i vechno u menja slova rasxodjatsja s
delom. Zasim
ostav'te menja i dajte spokojno dopit'
pivo...
- Smirnov
Mart-aprel' 1996, Ierusalim-Toronto --
Home page: http://128.100.80.13/vladimir/
DISCLAIMER:
My opinion does not represent the opinion of
my employer or my Internet provider.